Барон ВВВ - Сергей Казакевич

– Степаныч! – обрадовался Вовка.

– Вовчик, ё-моё! – просиял мужчина, показав в верхнем ряду зубов, ровно посередине, щёлочку. – Давай, твоя очередь.

«Сейчас у меня зазвенит», – подумал Вовка, протягивая кассиру карту и довольно поглядывая на знакомого, но телефон молчал.

– Уважуха, чувак! – крикнул кто-то из конца очереди.

Спектакль тут же продолжился. Это у Степаныча в кармане грянул марш.

Они вышли, оставив магазин и нескольких гудящих от возмущения покупателей.

– Давно не виделись! – Степаныч не смог сдержать порыва, крепко прижав к себе одной рукой невысокого друга своего сына. – Какими судьбами?

– Живу я тут, – как только освободился из объятий, прищурился Вовчик.

– Да ладно, я знаю, ты в Москве, Лигу Чемпионов долбишь. Димка говорил.

– Слухи, – всё так же улыбаясь, откликнулся Вовчик.

Они присели на скамеечке. Мимо почти никто не проходил, все прятались в тень, прижимаясь к домам.

– Слушай, дядь Паш, а чего это там весь магазин загудел, как пчелиный рой?

– А… – Павел Степанович помрачнел. Он отвернулся, стукнул себя по коленке. – Гловас, мать его, отслеживает, – кто, в каком магазине, какие покупки совершает.

– Может, ГЛОНАСС? – поинтересовался Вовчик.

– И вас тоже, – отшутился Степаныч, – вот смотри…

Он достал свой телефон, что-то выискивая.

– Ага! Слушай! «Уважаемый Павел Степанович! В этом месяце Вами закуплено алкогольной продукции на сумму, превышающую две тысячи рублей. Настоятельно рекомендуем Вам отказаться от данной покупки. Напоминаем, что с первого августа текущего года вступит в силу Закон о душевом потреблении алкогольной продукции. После исчерпания лимита в 2000 руб. в месяц все магазины будут обязаны отказывать Вам в приобретении напитков, содержащих алкоголь. Региональная антиалкогольная служба».

– Мм? – удивился Вовчик. – И что, все мужики, галдевшие в магазине, получили такие сообщения?

– В том-то и дело!

Вовчик присвистнул. Он вмиг оценил, что это значит для любителей «зелёного змия».

Степаныч грустно смотрел на Вовку, собираясь крутануть пробку на бутылке.

– Ну, что? За встречу?

«Денег мало, не хочет свою открывать», – мелькнуло в голове Вовчика. Но он ошибся. Опустив бутылку на скамейку между ног, Степаныч произнёс:

– Не хотелось бы пить. Жарко. Да и возраст.

– Ну, и правильно, – поддержал Вовка. – Я десять лет не пил, и тебе не советую. Кстати, а чего ты её купил-то?

– Да так, про запас. Тяпнуть иногда соточку для здоровья.

– Да-а… – Вовка потёр нос, посмотрел оценивающе на отца друга-одноклассника. – Дядь Паш, ты торопишься?

– Я на пенсии, Вовчик. Тебе помочь чего?

– Ну. Надо было в супермаркет идти, а я сюда сунулся. Там и водку, и закуску сразу купил бы.

– Пойдём, провожу. Заодно с твоей сумкой у магазина постою.

Вовчик плёлся позади пенсионера по узкой дорожке, выбранной Степанычем, отвечая на вопросы о закулисной жизни ставших великими на его глазах футболистов.

«А он молоток, – думал в паузах, – держится бодро, почти не пьёт, не заплывает жирком. Животик пивной немного. Ходит пешком, много ходит… Ему бы сбрить эти три длинные волосины, что он любовно зачёсывает назад, прикрывая лысину… А одеваемся мы с ним одинаково, рубашка с длинным рукавом. Я-то к ним привычен, а он чего? Открыл бы руки. С другой стороны, можно спросить, почему он не в шортах. Глупо. Зато Димка его не вылезает из маек».

Вопросы о футбольных тайнах неожиданно прервались занимательной фразой:

– Дима тебя бароном называет. «Сегодня приедет барон, встречаемся у коня вечером». Уже не первый раз. Титул купил, что ли?

Отец друга оглянулся, ожидая ответа. Они подходили к супермаркету. Прежде чем скрыться в магазине, Вовка отдал ему сумку.

– Ну, колись, – продолжил вскоре нажим Степаныч, пока Вовчик складывал покупки.

– Титула, увы, нет. Это всё показуха. Друзья важнее. – сумка теперь заметно давила на плечо. – Уже много лет, приезжая в отпуск, я встречаюсь с Димкой и Владом… Слушай, дядь Паш! Неси свою бутылку домой и приходи к нам. До пяти ещё долго. Заодно и узнаешь про барона.

Степаныч потоптался, поглядывая по сторонам, провёл ладонью по блестящему на лысине солнцу, вздохнул и вдруг решился.

– А-а… Чего терять! Ходить туда-сюда… Я иду с тобой. Вот мой взнос, – он поднял полиэтиленовый пакет со своей бутылкой. – Соточку мне нальёте, про футбол поговорим…

– А тётя Нина? – с нотками сомнения спросил Вовка. – Она у вас строгая, ругаться будет.

Дядя Паша отмахнулся.

– Позвоню. Скажу, что с Димой, она и успокоится.

Пройдя не торопясь полчаса по пеклу, они вошли в парк.

Глава 3. Влипли!

Тысячи горожан, несмотря на рабочий день, устроили в этой обители зелёного блаженства броуновское движение. Тем же, кто хотел отдохнуть, скамеек в тени не хватало, и люди садились под деревьями прямо на газон.

– Вон свободная скамейка! Рядом с Шаляпиным.

Степаныч указал на памятник.

– Это Рахманинов, – возразил Вовка. – Метра три высотой. И скамейка, соответственно, тебе по грудь будет.

– Да? А я смотрю – в шляпе, думал, Шаляпин.

– Сам ты… – Вовка посмотрел на башню с циферблатом. – Так, три часа.

Он сел под дерево, прислонившись к стволу. Рядом пристроился Степаныч. Что-то хрустнуло у него в руках, запущенных в полиэтиленовый пакет.

– Ну, Павел Степанович! – укоризненно произнёс Вовчик, догадавшись, что произошло. – Всего два часа подождать!

– Таскать надоело. А здесь хорошо, прохладно. По соточке не помешает.

Димкин отец начал вытаскивать бутылку на божий свет, но молодой друг упредил его, схватив за руки.

– Тихо, тихо. Вокруг люди. Полиция, когда их не ждёшь… Держи так.

Он нашёл два пластмассовых стакана в сумке, взял пакет у Степаныча и ловко налил два по пятьдесят, не вынимая бутылки.

– Лимонад! – сказал, прислонив пакет с бутылкой к сумке, из которой вытащил небольшую упаковку с нарезанным сыром. Подмигнув, уточнил: – Типа – лимонад.

Степаныч понимающе кивнул.

– Ловкость рук… Ну, за встречу!

Выпив, дед недоумённо повертел головой:

– И чего это я вдруг? Ладно. На встрече не буду пить. Ну-ка, как это ты?

Схватив свой пакет, он спрятал там стакан, манипулируя предметами.

– Ну, Павел Степанович! – второй раз за короткое время пристыдил его Вовка и тут же увидел перед носом стакан «с горочкой».

– Не получилось, – пожал плечами Степаныч, наливая себе. Теперь ему было проще, знание основ арифметики подсказывало, что бутылку надо опустошать до дна.

Пожевав сыра, они отвалились на ствол могучей липы.

– Нехорошо получилось, – пробормотал Вовка, когда понял, что начинает засыпать.

– Так надо ещё по чуть-чуть, – очень убедительно откликнулся Степаныч. – Бодрость духа приходит после трёхсот.

– Точно знаешь? – усомнился немного потерявший себя в пространстве и ощущениях отпускник.

Дядя Паша хмыкнул:

– Мне ли не знать! Давай свою бутылку.

– Не, нам на встречу ещё.

Покурив на пару со Степанычем, побродив вокруг дерева, Вовчик почувствовал себя энергичнее. Появилась солидарность с дядей Пашей: чуть-чуть не хватает.

– Доставай мою! – скомандовал он.

Вовчик уже отпустил вожжи, наслаждаясь происходящим, а у Степаныча снова получились полные стаканы.

– Тьфу ты! Павел Степаныч, нам ещё на встречу идти!

– А что тут пить-то?

Махнув рукой, Вовка выпил, следуя примеру старшего товарища. Сказал:

– Давай, закусывай хорошенько. Колбаса, хлеб, всё нарезано, – с набитым едой ртом добавил: – Теперь придётся снова в магазин заходить. Вот кто виноват?

Степаныч рассмеялся.

– Да! И что делать?

Вовка с трудом поднялся, опираясь на ствол.

– Пошли.

Он схватил сумку и зашагал к фонтану. Бодрость, в самом деле, пришла. Степаныч еле поспевал, боясь за початую бутылку. Он поднимал на ходу пакет, щупал горлышко, проверяя, не мокро ли.

– Куда мы? – крикнул он вслед.

Вовчик не удостоил вниманием фонтан, а остановился лишь возле эстрады. Несколько взрослых с детьми стояли перед сценой.

В глубине сцены расположилась инструментальная группа. Подошедшая к гитаристу женщина держала за руку девочку лет шести. Молодая мама помогала себе свободной рукой, полагая, что мелькающие перед лицом мужчины пальцы лучше доведут до него смысл сказанного. Музыкант кивнул, вышел к краю сцены и объявил в микрофон:

– Сейчас девочка Маша, – он посмотрел на женщину, та утвердительно кивнула, – споёт песенку «Голубой вагон».

Зрители жидко захлопали.

– А чего мы тут стоим-то? – Степаныч заглянул в свой пакет. – Ни выпить, ни чего…

– Да… хотел в магазин… а тут знакомого увидел на сцене. Пели с ним в группе вместе. Ещё на заводе.

Девочка Маша, подбадриваемая зрителями, старательно пела любимую песенку.